В эфире государственного телеканала страны актер по фамилии Петров станцевал в форме офицера Третьего рейха.

На груди у него красовалась свастика. Общественность в шоке.

Самое худшее, что теперь запросто может произойти - на телевидении запретят любое упоминание нацизма, а половину съемочной группы «Танцев со звездами» уволят к чертовой матери. Нам же только повод дай, чтобы еще раз поделиться на своих и чужих. А чего зрители в студии кричали «браво» и аплодировали? Сами фашисты, наверное!

Никто же не будет разбираться в том, что зрители в зале - это статисты, набранные за деньги по объявлению. Они аплодируют и кричат не когда хотят, а когда им подаст условный сигнал бригадир массовки, и не особенно вникают в суть происходящего.

Как вариант можно испортить карьеру актеру Петрову, навеки заклеймив его как нацистского пособника. А что? У него наверняка прадедушка воевал. Не стыдно теперь Александру?

И уже как-то неловко и где-то даже боязно говорить то, что еще недавно считалось аксиомой: любое искусство вправе говорить о чем угодно. Даже о фашистах. Даже языком танца. Даже о фашистах, в которых осталась капля человеческого.

Другое дело - как это делать. То, что мы увидели - странная, бессмысленная мешанина телодвижений, из которой никак не угадывается сюжет и которая искусством вряд ли является. Но меньше всего тут виноват актер Петров, случайно попавший под лошадь. Облажались тут балетмейстер, режиссер - и кто там еще у них танцы придумывает. И в любом случае эта проблема лежит в сугубо эстетической плоскости. Конечно, это преступление. Но против прекрасного (как и многие другие номера в этом шоу).

Какая нафиг пропаганда фашизма?! Вы что, раньше свастику по телеку не видели? А в «Семнадцати мгновениях весны»? А в упомянутом председателем жюри фильме «Пианист» - этом великом гимне человечности и любви?

Фашисты, которым не чуждо человеческое, - вообще одна из важных тем в искусстве. В относительно недавнем потрясающем романе «Благоволительницы» писателя Джонатана Литтелла главный герой - рефлексирующий нацист-интеллектуал, которому восхищаться архитектурой захваченного Киева и других городов нисколько не мешают виселицы. Он много размышляет об искусстве и не может до конца принять доктрину фашизма, которая никак не стыкуется с его тягой к гуманизму. Но тут же - не без отвращения, конечно - лично уничтожает десятки евреев. Чуть не сходит с ума, но стреляет и стреляет, заполняя могильную канаву трупами. Роман получил все мыслимые премии, такого душераздирающего разоблачения нацизма свет давно не видывал.

Но то - искусство, а у нас-то на повестке дня развлекательное шоу...

То, что мы все так возмутились, это конкретный сигнал для продюсеров: господа, что-то вы не то делаете. Фигня пока у вас, а не искусство танца. Переделайте срочно! Дайте нам в следующий раз такого фашиста Петрова, чтоб мы все у телевизоров плакали, вспомнив величайшую трагедию в истории человечества. Но в конце чтоб обязательно надежда была. Собственно, вы так и пытались сделать, но у вас ни черта не вышло.

И чтоб жюри не лицемерило. А то бедного Петрова все обругали, а десяток ему все равно наставили.

Катарсису, в общем, дайте. Строго без вранья - этого мощного фундамента всего развлекательного телевидения России.

Вот тогда мы свастику не заметим.

ДРУГИЕ МНЕНИЯ

Фашизация сознания

Наш обозреватель Галина Сапожникова - о скандальном танце в гитлеровской форме, показанном в телешоу «Танцы со звездами» на канале Россия

«Поздравляем, теперь и у нас!» – написали мне утром читатели, имея в виду дикий танец в гитлеровской форме, показанный в телешоу «Танцы со звездами» на канале Россия.

Ирония в данном конкретном случае была уместна: я за свою журналистскую жизнь опубликовала, наверное, несколько килограммов газетных статей о героизации нацизма в Прибалтике. О том, как видела подобных ряженых сначала на парадах в Таллине и Риге, потом на реконструкциях военных сражений, затем в книжных магазинах, где их деды и прадеды победно улыбались с глянцевых обложек точно в таких же мундирах, в котором станцевал фокстрот актер Александр Петров.

Иногда эти переодевания заканчивались реальным скандалом – в 2007-году например, когда эстонский экс-министр юстиции Рейн Ланг праздновал свой день рождения в стиле «NAZI», попросив гостей вырядиться по моде мюнхенской пивнушки образца 1933 года. Отмыться от того карнавала он не может и по сей день. И это правильно!

Поначалу подобным скандалам сопутствовали публикации в газетах, умные слова и международное возмущение. Сейчас это происходит реже, потому что подобные маскарады стали если не нормой, то элементом обыденности. После торжественных построений и парадов эти прибалтийские дедки что делали? Тащились домой на общественном транспорте. В первый раз, когда такое ряженное чудо хромает по твоему двору, тебе хочется в него чем-нибудь метнуть с балкона. Или написать грозный текст. А потом к этому… привыкаешь.

Но это ТАМ привыкаешь – в странах, книжные полки которых, как чешуей, облеплены различными мемуарами - и эсэсовцев, и лесных братьев, и летчиков Люфтваффе. А у нас-то в России, казалось бы – ну как?

Да очень просто. Если хотите, это и есть популярные ныне «Окна Овертона». Сначала мозг разъедается различными опросами типа – нужно ли было отстаивать блокадный Ленинград? Потом в освободившееся пространство капают различные исторические изыскания о тонкой душе генерала Власова. Снимаетсяпара фальшфильмов типа «Сволочей» - причем совершенно необязательно, что по заказу Госдепа – просто мы, русские, народ творческий, нам интересно посмотреть – что там, за гранью?

Прошлым летом, после одной своей публикации об исторической реконструкции в эстонском городе Валга, где таких ряженых, как актер Петров, было немерено, а в форме гитлерюгенда бегали вполне российские Пети и Вани, я обратила внимание на следующее. Что с яростными комментариями в мой адрес, которых обычно ждешь из Прибалтики или Украины, неожиданно выступили россияне.

- А что тут такого? – вопрошали они? –Эдак скоро и фильмы про Штрилица смотреть будет нельзя?

Про Штирлица можно и нужно. А танцевать на телешоу в форме фашистов - нельзя. Потому что это и называется фашизацией сознания: сначала возникает привыкание к гитлеровской форме, затем к факельным шествиям, а потом Бандера указом президента становится героем вполне приличной когда-то с антифашистской точки зрения страны…

И не надо говорить, что первые слеты воевавших на стороне Гитлера солдат прошли в Прибалтике еще 25 лет назад, а фашизма там-де до сих пор так и не случилось. Он случился – просто в наложении на национальный темперамент принял другой, более нордический и современный характер. Украина этот путь пробежала в два раза быстрее. А так как мы с украинцами братья по крови, как бы они этому не сопротивлялись - у нас в России этот процесс тоже может завертеться стремительно.

Если ему не противостоять. Вопрос – как?

Не военными парадами, и не обязательным просмотром перед сном фотографий жертв нацизма и даже не статьей в Уголовном кодексе.

Можно заставить актера Петрова всю жизнь теперь отмываться, снявшись двадцать раз в роли красноармейца, уволить режиссера программы «Танцы со звездами», ведущего Гарика Мартиросяна и заодно целого министра культуры. Проблемы это не решит: зал, который, увидев это ряженое фашистское «чудо» со шмайсером, не засвистел и не затопал ногами, а наоборот, зааплодировал и закричал «Молодцы!». А судьи дружно поставили танцорам по десятке… С ними-то что делать?

Страна должна знать своих «героев» и выяснить – кто придумывал этот номер, кто шил костюм танцору и лепил на него свастику, кто давал этому фокстроту «добро» на репетиции и кто разрешил выпустить танец в эфир в День Космонавтики, меньше чем за месяц до Дня Победы?

Если бы этот номер перед эфиром вырезали из цензурных соображений, тоже был бы скандал. Но запашок от него был бы явно меньше.

Не хочется опускаться до либеральной лексики и кивать на «цивилизованный мир», но в этом самом мире есть по крайней мере две страны, где такая ситуация была бы невозможна в ПРИНЦИПЕ – это Германия и Израиль. До вчерашнего дня в этом списке была и Россия…

Как нас приучают к «баварскому» вместо «жигулевского»*

Дмитрий СТЕШИН

Перед Днем Победы, «мастера культуры» решили помыть «Окна Овертона», устроив россиянам два сеанса шоковой терапии

С интервалом в три дня телезрителям и радиослушателям предложили по-другому посмотреть на Великую Отечественную войну. Судя по откликам в интернете, аудитория просто пришла в бешенство. Но эта реакция была ожидаемой, она укладывается в одну хитрую социологическую концепцию американского юриста Джошуа Овертона.

 Если использовать ее как инструмент, «немыслимое» постепенно превращается в просто «радикальное», затем в «приемлемое» и, наконец в «стандартное». Достаточно вспомнить такое сексуальное извращение как гомосексуализм, который всего за сорок лет сменил в общественном сознании свой статус по «шкале Овертона» от опасного заболевания до «действующей нормы». И попробуйте сейчас на Западе публично усомниться в том, что мужеложество - норма, до старости будете жить в трейлере на пособие. На очереди педофилия, и это не метафора. Любые социально-этнические и сакральные нормы можно сломать, если заниматься демонтажом последовательно, из поколения в поколение.

Для России сексуальные девиации пока неактуальны, с нами работают по другим темам. Войной с каждым годом попахивает все крепче и крепче, поэтому, на повестке дня у нас расподобление такого понятия как «патриотизм» - чтобы оно в себя не включало. Мойщики «окон Овертона» считают, что идеальный вариант для России - позорное поведение Франции во Второй мировой. Начиная от боевого духа французской армии и заканчивая отношением к оккупантам. Не случайно уже год по Сети болтаются подборки шикарных цветных фотографий о «счастливой жизни» французов под немцами. Кто-то плюется, кто-то рассматривает это как вариант, а кто-то просто продолжает работать, мыть «окно Овертона». Еще десять лет назад невозможно было представить такой диалог на топовой федеральной радиостанции. А сейчас уже нормально, за исключением легкого осадочка. Писатель Людмила Улицкая в программе «Цена победы» 9 апреля:

- Ну, ужасно. Вы знаете, мы все с легким таким снисходительным относимся к французам, потому что мы-то молодцы. А французы – вот, они немцам сдали свою страну. Сейчас прошли годы – Париж стоит, они его сохранили, они сохранили культуру. Да, конечно, французы не молодцы, а мы молодцы. Но страна была разрушена, народу погибло ужасное количество... У Победы есть цена. Потому что миллионы погибших людей – это, конечно, очень большая цена. Французы своих уберегли на самом деле.

Тут бы этим умным людям поговорить о том, какую цену в итоге заплатила Франция, предав себя же и закончившись как нация. Но такой задачи у ведущих не было, они всего лишь открывали форточки в «окнах Овертона» для своей интеллектуальной аудитории. И у них получилось, конечно. Потому что никаких репрессивных мер, даже общественного порицания не будет. Поздно, нормы сдвинулись, многие ветераны поумирали, а их детям все равно или они уже немного согласны. И в бывшем блокадном Ленинграде уже не бьют в глаз за фразу: «лучше бы пили «баварское» вместо «Балтики»...

Для людей попроще и продукт другой, без интеллектального тумана - только либидо. Нужные поведенческие реакции обнажены до предела. В песенно-танцевальном номере, который 12 апреля просмотрела многомилионная аудитория федерального канала, красиво показано, как надо правильно крутить любовь с оккупантами. Чуть поломавшись для приличия, девушка танцует с офицером вермахта и любовь там в конце побеждает все. Вообще все, как во Франции в те же годы. Я бы отчасти понял скудоумие создателей этого креатива, если бы форма была стилизована под нечто «вражеское». Но нет, натуральное «фельдграу», вермахтовский орел с «паучком» и лента за «Железный крест». Почетная боевая награда в Третьем рейхе давалась по статуту лишь особо отличившимся завоевателям «лебенсраум»** и распространителям культуры среди унтерменшей.

Я на все это смотрел - и кровь из глаз текла. И думал только о том, что единственное, что есть хорошее в смерти моей бабушки Марьи СтепановныПономаревой, что она чуть-чуть не дожила до этого овертоновского скотства. Вживую его не увидела. Ей было бы сложно растолковать высокий замысел этих двух сюжетов. В октябре 1942 она ушла со сталинградского завода «Красный октябрь», от цеха где работала чертежницей, ничего не осталось и начальник сказал: «Маша, уходи». Шла с последними колоннами беженцев по степи, под Россошкой на них летчики немецкие тренировались в снайперской стрельбе. ВСаратове, когда бабушка призывалась, специально в ПВО пошла, а не в связь - поквитаться как следует. Из Франкфурта на Одере домой вернулась, и ничего нет: ни юности, ни города, ни барабанных перепонок и все что можно застужено. Но дожила до пяти правнуков. Смотрит, наверное, сейчас с неба, как мы в этих «окнах Овертона» маячим ... и страшно даже представить, что она про нас думает. И нет никаких сил просить у нее прощения - не простит.

* Мем появившийся в конце 80-х годов, когда была предпринята первая попытка пересмотра итогов Второй мировой. «Сдали бы...(город-герой подставить - прим.авт.) сейчас бы пили «баварское», а не «жигулевское».

** «Жизненное пространство» - «осовобождение жизненного пространства для немецкой нации» - официальное обоснование «похода на Восток» в Третьем Рейхе.